19 августа противник продолжал активное выдвижение танков и моторизованных колонн в направлении Рославль—Брянск и на юг в направлении Мглин—Унеча—Стародуб. К исходу 20 августа немцы новыми частями вышли на линию Пеклино—Стародуб-Почеп, С занятием района Мглин—Унеча—Стародуб создавалась угроза полного окружения 13-й армии в районе Высокое—Стародуб—Унеча. Кроме того, гитлеровцы развернули наступление на Почеп. В создавшейся обстановке мы вынуждены были принять следующее решение: только что прибывшие части 307-й и 282-й стрелковых дивизий выдвинуть на рубеж р. Десны для обеспечения сосредоточения остальных прибывающих войск, предназначенных для формирования 3-й армии. Предполагалось через 5—6 дней перейти в общее наступление, нанося главный удар с фронта Жуковка—Почеп в направлении Сураж—Гомель силами десяти стрелковых, одной кавалерийской и двух танковых дивизий, а вспомогательный удар — на Стародуб силами пяти-шести дивизий.
Однако наступательная операция, как я и доложил в Генеральный Штаб, могла быть успешной лишь при условии тесного взаимодействия с Резервным фронтом, которому, по моему мнению, надлежало выступить на один - два дня раньше Брянского фронта при поддержке всей авиации Западного и Брянского фронтов, после чего вся авиация переключилась бы на Брянский фронт. Центральный фронт в период наступления Резервного и Брянского фронтов должен был осуществлять жесткую оборону.
21 августа противник продолжал активизировать свои действия. На направлении Жуковка—Почеп сосредоточивались части 47-го механизированного корпуса противника (18-я и 17-я танковые и 29-я моторизованная дивизии). В то же время немцы силой до 300 танков и двух полков мотопехоты повели наступление на Почеп и к исходу дня овладели им. Положение на правом крыле фронта и в центре становилось все более угрожающим.
23 августа войскам фронта был отдан приказ № 03, предписывавший 50-й армии прочно оборонять занимаемый ею рубеж западнее Брянска, а 13-й армии удерживать рубеж Почеп, восточный берег р. Судость, Погар, Борщево, Лужки, захватить Стародуб и иметь в нем не менее усиленного стрелкового полка.
Разгорелись упорные бои в районе Погар—Стародуб. Прорвавшийся противник был выбит из Почепа и отброшен на рубеж Красный Рог, Пьяный Рог, понеся при этом большие потери.
13-й армии не удалось овладеть Стародубом и Унечей, таи как гитлеровцы имели там значительные силы и занимали выгодные позиции по реке Судость.
Во время этих боев отлично действовали наши летчики. Помню такой случай. Во время налета нашей авиации на колонны противника один самолет СБ был подожжен зенитной артиллерией противника. Тогда летчик направил горящий самолет в скопление вражеских бронеавтомашин и, врезавшись в него, уничтожил несколько машин. Командир этого самолета сержант Сковородин, летнаб лейтенант Ветлужский и стрелок-радист младший сержант Черкашин погибли смертью героев. Всем им было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Захваченные в боях 23 августа пленные показали, что 3-я немецкая танковая дивизия, занявшая Стародуб, имеет задачу наступать на юг для соединения с группой генерала Клейста. 4-я танковая дивизия, судя по тем же показаниям, должна была наступать правее, параллельно 3-й танковой дивизии. Эти показания пленных подтвердились 25 августа данными авиационной разведки, которая обнаружила мотомеханизированную колонну противника (более 500 машин), Двигавшуюся по шоссе Унеча— Стародуб и далее на юг. Авиация нашего фронта успешной бомбардировкой нанесла этой колонне большие потери.
Одновременно с движением на юг противник активно действовал в районе Почепа. Гитлеровцы сильной атакой танков и мотопехоты потеснили левофланговые части 260-й стрелковой дивизии. Здесь было обнаружено не меньше 100 танков и машин с мотопехотой.
Из действий противника в этом районе я сделал вывод, что противник сильными передовыми частями, поддержанными мощными танковыми средствами, ведет активную разведку, имея, возможно, целью в ближайшее время нанести удар на Брянск. Однако гитлеровцы не нанесли этого удара. По-видимому, они узнали, что на подступах к Брянску мы создали «борону, состоявшую из трех оборонительных полос, усиленную противотанковыми рвами. Отказавшись от наступления на Брянск, немцы повернули 47-й танковый корпус на Трубчевск, обеспечивая тем самым удар 24-го танкового корпуса на Новгород Северский.
Ставка Верховного Главнокомандования ориентировала нас, что главная группировка Гудериана нацелена против правого крыла Брянского фронта, то есть против 217-й и 279-й стрелковых дивизий 50-й армии. В разговоре со мной 24 августа товарищ Шапошников предупредил, что этого удара нужно ждать уже завтра или послезавтра, и указал на необходимость принять срочные меры по усилению обороны угрожаемого направления.
Однако предположение об ударе противника по правому крылу фронта не оправдалось. Противник повел наступление на юг, частично захватывая наше левое крыло. Это поставило нас в крайне тяжелое положение...
Ставка и командование фронта в то время не имели сведений об изменении направления удара группы армий «Центр» на юг. Об этом свидетельствуют переговоры между штабом фронта и Ставкой, состоявшиеся 24 августа 1941 г. В ходе переговоров нам сообщили о том, что фронт будет усилен самолетами У-2, ТБ-3 и Пе-2, а также двумя бригадами и двумя батальонами танков.
Это было очень ободряющее сообщение.
Главной темой переговоров был вопрос о расформировании Центрального фронта. Ставка сообщила, что в связи с расформированием этого фронта войска 21-й и 3-й армий объединяются управлением 21-й армии (командующим назначался генерал Кузнецов В. И.). Эта армия передавалась в состав Брянского фронта, причем Ставка обещала послать пополнение для 21-й армии в количестве 27 тысяч человек.
Бывший командующий Центральным фронтом генерал-майор Ефремов назначался моим заместителем.
Мы согласились со всеми предложениями Ставки, хотя управление 21-й армией было крайне затруднено в связи с ее большой удаленностью. Одновременно мы просили, чтобы управление 3-й армии, остававшейся без войск, было также передано Брянскому фронту для формируемой новой армии. Эту армию мы поставили на участке между 50-й и 13-й армиями, подчинив ей по две фланговые дивизии от каждой из этих армий. Мы просили также ускорить назначение командующим 13-й армией генерал-майора Городнянского А. М. (командира 129-й стрелковой дивизии), а командующим 3-й армией — генерал-майора Крейзера Я. Г. (командира 1-й Московской мотострелковой дивизии). Свою просьбу мы мотивировали тем, что оба генерала проверены в боях на Западном фронте и показали себя волевыми начальниками. Ставка с нами согласилась.
В заключение переговоров я дал высокую оценку действий штурмовиков ИЛ-2, недавно поступивших в наше распоряжение, но уже отлично проявивших себя, и заверил Ставку, что фронтом будет предпринято все возможное, чтобы нанести серьезное поражение войскам Гудериана.
Войска Брянского фронта, действовавшие против Гудериана, за исключением 50-й армии, которая по указанию Ставки наступала в северном направлении на Рославль, были малочисленны (войска противника, совершавшие поворот на юг — 2-я армия и танковая группа Гудериана, имели многократное превосходство и сильной группировкой прикрывали направление на Брянск).
Несмотря на это, выполняя приказ Ставки, войска фронта продвинулись на 10—12 км и к 12 сентября вышли на рубеж: восточный берег р. Десны, Рековичи, Столбы, Дмитрово, восточный берег р. Судости до Зноби и далее по восточному берегу р. Десны. Даже если бы войска фронта успешно продвинулись и дальше еще на 30—50 км (на что потребовалось бы дополнительно 6—8 суток, то есть примерно до 20 сентября), это ничего не дало бы, так как противник уже к 15 сентября вышел в тыл к войскам Юго-Западного фронта. Кроме того, наступление противника с поворотом на юг развернулось на фронте более 200 км. Что в этих условиях могли сделать ослабленные 3-я и 13-я армии? Они героически дрались с врагом и хорошо взаимодействовали друг с другом и с поддерживающей их авиацией.
Забегая несколько вперед, мы можем сказать, что войска, Брянского фронта добросовестно выполнили основную задачу, поставленную перед ними Ставкой, — не допустить прорыва группы Гудериана через Брянск на Москву. В результате задержки продвижения этой группы «а брянско-московском операционном направлении враг упустил благоприятный момент для удара на Москву. Действия Брянского фронта вместе с упорными оборонительными боями и контрударами Западного и Резервного фронтов в районах Смоленска, Белого, Ярцева, Ельни, и других заставили Гитлера изменить свой план наступления и вместо немедленного удара на Москву нанести удар на юг.
Поворот Гитлером главных сил с московского направления на Украину, по-видимому, объясняется еще и тем, что он, видя, что план молниеносной войны срывается и война может принять затяжной характер, потребовать дополнительных ресурсов, пошел за этими ресурсами на Украину.

Войска Брянского фронта выполнили и другую задачу, поставленную им Ставкой в связи с создавшейся обстановкой, а именно: осуществили крупную наступательную операцию с перевернутым фронтом и вышли из окружения. В ходе этой операции противник понес значительные потери в технике и людях, что вызвало упадок морального духа в фашистских войсках, даже среди высшего офицерского состава. Вот что пишет об этом Гудериан, рассказывая о встрече со своим любимцем — командиром танковой бригады полковником Эбербахом: «Возвратившись в Орел (8 октября — А. Е.), я встретил там полковника Эбербаха, который... доложил мне о ходе последних боев. Впервые со времени начала кампании у Эбербаха был усталый вид, причем чувствовалось, что это не физическая усталость, а душевное потрясение. Приводил в смущение тот факт, что последние бои так сильно действовали на наших лучших офицеров».
Здесь следует сказать об одном обстоятельстве, которое облегчило наступление противника на юг. За левой границей Брянского фронта, проходившей по линии Новгород-Северский— Могилев, на правом крыле Центрального фронта, в результате больших потерь и отхода наших армий образовался разрыв в 30—40 км. Противник воспользовался этим и 26 августа начал оказывать давление на левый фланг 13-й армии Брянского фронта и правый фланг 21-й армии Центрального фронта, которая предназначалась для передачи в состав Брянского фронта, но еще не была им принята. По указанию Ставки на угрожаемое направление должна была к 15 августа выйти из района Конотоп 40-я армия. 40-я армия, выдвигаясь в назначенный район, вступила в бой с противником и не смогла закрыть образовавшийся разрыв.
В эти же дни пехота противника при поддержке танков повела наступление на левый фланг 50-й армии на Почеп, а не на правый, как нас ориентировала Ставка. С 24 по 30 августа велись напряженные бои на всем фронте 13-й армии и на левом крыле 50-й армии. У Брянского фронта начался период ожесточенных боев с одной из сильнейших танковых групп противника — группой Гудериана.
В этот период хорошо действовала авиация фронта, усиленная за счет резервов Главного Командования. Кроме того, к 28 августа фронту была подчинена резервная авиационная группа Главного Командования. Приведу здесь переговоры со Ставкой по этому вопросу.
«У аппарата Сталин. Здравствуйте. Я вызвал вас на две минуты. В районе Богодухова, северо-западнее Харькова, стоит резервная авиагруппа Главного Командования № 1. В группе четыре полка. Командир группы полковник Трифонов Д. М. Она в моем подчинении. Свяжитесь с командиром группы и передайте ему от меня, что он с его авиагруппой с сегодняшнего Дня, то есть с 27 числа, переходит в ваше распоряжение. Вам что-нибудь известно об этой авиагруппе? У меня нет для вac никаких указаний. Вы сами знаете, что нужно делать. Пойду передам приказ командиру авиагруппы Трифонову, что он временно поступает в ваше подчинение. Желаю успеха. Всего хорошего».
«Здравствуйте, товарищ Сталин. Слушаю вас. Об этой группе я ничего не знаю. Сейчас установлю с ней связь через Генеральный Штаб и самолетом, использую ее на новгород-северском — стародубском направлениях для того, чтобы совместно с авиацией фронта и контрударом наземных войск уничтожить стародубско-новгородскую группу противника, а завтра с утра шестью дивизиями наношу концентрический удар на Стародуб. Мне ясно все насчет авиации. Какие еще будут указания? У меня вопросов нет. До свидания, товарищ Сталин».
Небезынтересно здесь показать, как усилились действия авиации на Брянском фронте после перехода к нам «богодуховской авиагруппы».
Так, 27 августа было произведено всего 100 самолето-вылетов, из них: на бомбометание — 38, прикрытие и патрулирование — 34, на разведку — 16, штурмовые действия — 12. При налете на мотомехколонны противника в районе Новгород-Северский уничтожено до 15 танков и 21 автомашина. В воздушных боях сбито 3 самолета противника.
С утра 28 августа 47-й танковый корпус противника, действовавший ранее в полосе фронта 50-й армии, силами 17-й и 18-й танковых дивизий, 29-й мотодивизии и. двух бронетанковых от рядов повел наступление в общем направлении на Трубчевск и южнее, нанося концентрические удары главными силами на Почеп — Семцы — Мосточная, охватывая южный фланг фронта у Погара, Трубчевска, и вспомогательные удары — а направлении на ст. Знобь.
К этому времени части 13-й армии, отходившие на Унечу — Стародуб для занятия обороны в составе Брянского фронта на рубеже Почепа, южнее Стародуба, завязали на р. Судость бои с танковыми дивизиями противника. Не выдержав натиска противника и понеся значительные потери, части 13-й армии начали отходить за р. Десну.
29 августа был отдан боевой приказ № 07. В нем 50-й армии, которая вела ожесточенные бои в районе Почепа, предписывалось удерживать прежние рубежи. 13-я армия получила задачу нанести контрудар в направлении Погар, Воронок. Контрудар наносился по боевым порядкам танковых групп противника, наиболее вклинившимся в нашу оборону. Фронтовая авиация 29, 30 и 31 августа прикрывала выдвижение войск, наносящих контрудар, и в дальнейшем должна была взаимодействовать с ними. Три дивизии 13-й армии, наносившие контрудар, вначале имели успех, а затем были опрокинуты и начали отход.
Подвижная группа фронта (108-я танковая дивизия, 141-я танковая бригада и 4-я кавалерийская дивизия), только что созданная, была введена на правом фланге 13-й армии, нанесла удар в общем направлении на Погар с целью уничтожения прорвавшегося противника и вступила в бой с его танками, предотвратив разгром и неорганизованный отход 13-й армии за р. Десну, а также оставление нашими войсками Трубчевска. Действия подвижной группы фронта, только что выгрузившейся из эшелонов, дали возможность частям 13-й армии не только привести себя в порядок, но и вновь принять участие в боях совместно с танковыми частями подвижной группы.
ВВС фронта, используя каждый летный день, наносили противнику большие потери. Так, за 30—31 августа, т. е. после переподчинения группы Трифонова, было совершено уже около 1500 самолето-вылетов, сброшено 4500 различных бомб, уничтожено более 100 танков, более 800 автомашин, 180—200 повозок, 20 бронемашин, склад горючего, замечено 40 пожаров в колоннах противника, сбито и уничтожено 55 самолетов (наши потери — 42 самолета). В конце контрудара действия авиации тесно увязывались с действиями наземных войск западнее Трубчевска и оказали им значительную поддержку.
Начало контрудара лишило противника возможности развить свой первоначальный успех, и он вынужден был втянуться в ожесточенные танковые бои. Соединения, наносящие контрудар, врезались в боевые порядки противника на 7—8 км. Обстановка необычайно осложнилась: линия фронта поломалась, боевые порядки перемешались, развернулись ожесточенные бои между колоннами, бои с перевернутым фронтом, с фланговыми ударами и т. д. Семь суток длилось это сражение, в конечном счете его выиграли наши войска. Противнику были нанесены тяжелые потери, и ему не удалось прорваться к Трубчевску.
В этом сражении, которое достигло высшего ожесточения 31 августа в районе 20 км западнее Трубчевска, участвовало со стороны противника до 500—600 танков и с нашей стороны — до 250 — 300. Противник потерял в этом районе несколько тысяч солдат и офицеров и не менее 200 танков.
Враг, стремившийся изо всех сил захватить Трубчевск, чтобы обезопасить свой фланг при наступлении на юг и, главное, подготовить условия для последующего удара на столицу, не смог выполнить своей задачи. Частный контрудар Брянского фронта помешал этому. Правда, на участке 13-й армии в районе ст. Знобь немцам удалось переправить одну мотодивизию через р. Десну, но контратакой наших войск она была отброшена обратно за реку и частично уничтожена.
Здесь уместно привести описание событий этих дней их s непосредственным участником — генерал-полковником Гудерианом в книге «Воспоминания солдата»: «29 августа крупные силы противника при поддержке авиации предприняли с юга и запада наступление против 24-го танкового корпуса. Корпус вынужден был приостановить наступление 3-й танковой дивизии и 10-й мотодивизии.
4-я танковая дивизия, выполнив свою задачу по очистке от противника западного берега р. Судости, была подтянута к 3-й танковой дивизии в район Новгород-Северский. После личного ознакомления с обстановкой перед фронтом 24-го танкового корпуса и в 3-й* и 4-й танковых дивизиях я решил поставить 24-му танковому корпусу задачу на 30 августа — устранить угрозу нашему флангу справа, а на 31 августа — продолжать наступление в направлении на юго-запад; 47-му танковому корпусу — наступать по восточному берегу р. Судости, а затем продолжать наступление вдоль р. Десны на Новгород-Северский.
К 31 августа предмостный плацдарм на р. Десне был значительно расширен; 4-я танковая дивизия перешла через Десну, но в результате стремительной контратаки русских была отброшена обратно на противоположный берег; крупные силы противника наступали также и на ее правый фланг. Введением в бой последних сил — личного состава хлебопекарной роты — с большим Трудом удалось избежать катастрофы на правом фланге. В полосе действий 47-го танкового корпуса русские наступали из района Трубчевска на запад и на северо-запад силами 108-й танковой бригады, а начиная с 1 сентября также сила ми 110-й танковой бригады, сильно потеснив стойко державшиеся части 17-й танковой дивизии».
Далее Гудериан довольно подробно рассказывает о том, как он, напуганный нашим активным противодействием его намерениям, поспешно запросил подкрепления.
Эти настойчивые требования помощи, не без основания расцененные гитлеровской ставкой как панические, а также и провал наступления на Трубчевск принесли Гудериану много неприятностей, и он не мог вспоминать о них без горечи и стыда.
Пытаясь задним числом оправдать свои неудачи, Гудериан пишет о численном превосходстве наших войск и техники, хотя в действительности превосходство было на стороне немецко-фашистских войск.
30 августа, когда еще шли бои в районе Почеп — Трубчевск, мы получили приказ Ставки о проведении общего контрудара против войск армейской группы Гудериана, действовавших перед Брянским фронтом.
Войскам Брянского фронта предписывалось перейти в наступление и нанести удары в направлении Рославля и Стародуба, уничтожить группировку противника в районе Почеп..., Новгород-Северский, Новозыбков. В дальнейшем развивать наступление в общем направлении на Кричев, Славгород (Пропоиск) и к 15.9 выйти на фронт: Петровичи, Климовичи, Белая Дубрава, Гута-Корецкая, Новозыбков.
В соответствии с приказом Ставки 31 августа был разработан план операции по срокам на период с 30 августа по 15 сентября с задачей уничтожить части танковой группы Гудериана, действовавшие перед Брянским фронтом. Удар предстояло нанести в двух направлениях: на рославльском — с задачей уничтожения противника в районе Жуковка—Дубровка и на юго-западном — на Стародуб с задачей уничтожения противника в .районе Почеп, Стародуб—Новгород-Северский.
Для нанесения контрудара 8 направлении на Рославль 50-й армией была создана группировка в составе четырех стрелковых дивизий, одной танковой бригады и отдельного танкового батальона. 3-я армия ударной группировкой в составе четырех дивизий, из которых были уже задействованы одна танковая и одна кавалерийская, должна была перейти в наступление в направлении на Почеп. 13-я армия ударной группировкой в составе четырех ослабленных в предыдущих боях дивизий, одной танковой бригады наступала в общем направлении Погар, Стародуб.
Общий контрудар Брянского фронта начался 2 сентября и длился до 12 сентября, а частный контрудар на левом фланге, о котором речь шла выше, не прекращаясь, как бы «врос» в этот общий контрудар. Бои на всем фронте приняли ожесточенный характер. Противник вынужден был дополнительно подтянуть против 3-й и 13-й армий моторизованный корпус, а против 50-й армии выдвинуть пехотные дивизии 4-й армии.
Ударная группировка 50-й армии сразу же натолкнулась на упорную оборону противника и завязала тяжелые бои с частями 34, 31 и 78-й пехотных дивизий.
13 сентября наши наступающие войска закрепились на достигнутых рубежах по всему фронту и произвели перегруппировку, готовясь к новым контрударам на отдельных направлениях. Хотя мы и не ДОСТИГЛИ рубежей, указанных в приказе, тем не менее контрудар дал положительные результаты. Войска фронта в ходе контрудара продвинулись в среднем на 10-— 12 км, а в отдельных местах значительно больше. Они заняли рубеж: Фроловка, восточный берег р. Десны, Рековичи, Столбы, Дмитрове, восточный берег р. Судости до Знобь и далее по восточному берегу р. Десны. К 15 сентября 50-я и 3-я армий перешли к обороне. Положение их окончательно стабилизировалось. Укрепляя свои рубежи, войска вели разведку и отражав ли попытки противника перейти в наступление.
Хвастливая немецко-фашистская печать еще 3 сентября объявила о захвате Брянска войсками танковой армии Гудериана. Однако в действительности ни на рославльско-брянском, ни на почепско-брянском, ни на трубчевско-брянском направлениях немецко-фашистским войскам, несмотря на их огромное превосходство в танках, бронемашинах, мотопехоте и тактической авиации, не удалось достигнуть сколько-нибудь заметных успехов. Брянска Они не только не взяли, но, напротив, под ударами Брянского фронта с большими потерями откатились с занимаемых на этом направлении позиций и оказались в 60 км от Брянска.
Общие потери немцев к концу операции составляли около 20 тысяч убитыми, ранеными и′ пленными. Наши войске уничтожили до 300 немецких танков, около 1000 автомашин, до 200 самолетов. Большое количество станковых и ручных пулеметов, «минометов и несколько тысяч винтовок было захвачено нами в виде трофеев. .
Пленные 10-й и 11-й рот 107-го пехотного полка противника показали, что перед боем в ротах было по 160 солдат и по 5 офицеров. 8 и 9 августа, по словам пленных 11-й роты, в ротах оставалось лишь по 60 солдат и по 3 офицера, а 12 августа — уже по 30 солдат (и ни одного офицера).
6 сентября 21-ю армию, пробывшую в составе Брянского фронта 10 дней, передали Юго-Западному фронту. И действительно, ею было очень трудно управлять не только в связи с большой отдаленностью от штаба фронта, но и потому, что все ее тылы находились в полосе Юго-Западного фронта.
10 сентября между Брянским и Юго-Западным фронтами образовалась брешь до 60 км, совершенно ничем не прикрытая. Этот участок был «прирезан» Брянскому фронту, хотя Ставка знала, что у нас нет решительно никакой возможности хоть чем-нибудь его заполнить. Правда, Маршал Советского Союза Шапошников сообщил, что Ставка решила предоставить в наше распоряжение 2-й кавалерийский корпус, но он мог прибыть к нам лишь через несколько дней, но так и не прибыл.
Разрыв между фронтами позволил противнику начать продвижение на восток — на Курск и на юг — на Конотоп. Я решил уничтожить группировку противника в районе Кролевец и не допустить его дальнейшего распространения на Шостку. Началась переброска войсковых частей на левое крыло фронте. Здесь был спешно организован Рыльский боевой участок группы полковника Акименков составе 127-й и 160-й стрелковых дивизий (последняя только что сформировалась). Группа Акименко развернула левее недавно . созданной группы генерала Ермакова (21-я, 55-я кавалерийские дивизии, 121-я, 150-я танковые бригады и 183-я стрелковая дивизия).
Все эти соединения были малочисленны. В танковых бригадах имелось всего по 20 танков. В дальнейшем обе группы были объединены в одну под командованием Ермакова.
Генерал-майор Ермаков А. Н. являлся заместителем командующего фронтом и в то же время возглавлял эту группу. В неимоверно тяжелых условиях, проявляя много инициативы и настойчивости, генерал Ермаков зарекомендовал себя одаренным командиром и человеком большой личной храбрости. Одновременно следует сказать и о полковнике Акименко А. 3., группа которого действовала левее, а впоследствии влилась в группу Ермакова. Тов. Акименко вложил много труда, энергии, организаторского умения и мужеству, чтобы обеспечить надежную оборону на участке группы, ширина которого была просто непомерной для ее малочисленных частей.
Подтягивание резервов противника в район Рославля и его непрерывная активность на левом крыле фронта — Глухов - Ямполь — приковали наше внимание. Мы решили подготовить группу генерала Ермакова к контрудару для отражения противника, готовившегося перейти в наступление крупными танковыми и моторизованными частями. 28 сентября был отдан приказ. Он требовал, чтобы все войска перешли к обороне, создали сильные противотанковые и противопехотные заграждения. В отдельных случаях с разрешения командования фронта допускались контратаки для улучшения тактического положения.

В течение 28 и 29 сентября было отмечено большое оживление противника и движение его колонны в направлении Глухов — Шостка на северо-восток. Численность колонны достигала 250—300 машин. Было установлено, что противник готовится перейти в наступление. Чтобы сорвать это наступление, группе Ермакова было приказано 30 сентября нанести контрудар. Однако противник упредил группу Ермакова, перейдя в наступление на два часа раньше.
Здесь появились уже известные нам части противника: 18-я и 17-я танковые дивизии, 29-я и 10-я мотодивизии и другие соединения и части из армии Гудериана. По показаниям пленных и данных разведки, 17-я и 18-я танковые дивизии, получившие сильный удар в танковом сражении под Трубчевском, были частично переформированы и пополнены материальной частью и людьми для того, чтобы предпринять новую попытку пробиться к Москве.
Подводя краткий итог боевой деятельности войск Брянского фронта за период с 14 августа по 30 сентября 1941 года, следует сказать, что контрудары и контратаки войск фронта, особенно контрудар в районе Трубчевска, позволили нашим войскам выиграть ценное время для подготовки сил и средств к новым решающим схваткам на московском стратегическом направлении. Вместе с тем гитлеровцам были нанесены значительные потери, ослабившие мощь их ударных группировок.
Здесь следует сказать, что удары врага южнее Трубчевска мы в то время расценивали как стремление противника прорваться к Москве и овладеть ею еще летом 1941 года.
По свидетельству генерала Гудериана, 4 августа в штабе группы армий «Центр», размещавшемся в Борисове, Гитлер созвал совещание высшего командного состава вермахта.
Все присутствовавшие на совещании генералы единодушно заявили о необходимости развивать наступление на Москву. Наиболее рьяным сторонником этого плана был Гудериан.
Гитлер проявил тогда колебания: ему хотелось заполучить богатства Украины и занять Крым, который он считал естественным авианосцем Советской Армии в ее борьбе против использования Германией румынской нефти, и вместе с тем он непрочь был безотлагательно промаршировать к советском столице.
На этом совещании вопрос о направлениях дальнейших ударов немецко-фашистских войск так и не был окончательно решен. Об этом совещании командованию фронта в свое время стало известно в связи с тем, что в сбитом немецком самолете были обнаружены документы подполковника Лебеля, среди которых имелась запись выступление Гудериана на совещании в Борисове. Вот выдержка из этого документа: «Гудериан (дальше неразборчиво)... Рославль. Дальнейшее заполнение прорыв» с ударом на Москву. 2-й танковой группе правым крылом через Брянск, цель — Курск. Первой танковой группе дальше на юго-восток...». Это дало возможность верхушке фашистской военщины, боявшейся затягивания войны и полагавшей, что захват нашей столицы принесет окончательную победу, изо всех сил приняться за форсирование подготовки) удара на Москву из района действий Брянского фронта.
Гудериан пишет: «Возвратившись с совещания, я решил на всякий случай приступить к подготовке наступления на Москву». И далее: «...Своему штабу я поставил задачу готовить наступление на Москву с таким расчетом, чтобы танковые корпуса имели возможность действовать на правом фланге, наступая вдоль московского шоссе, а пехотные корпуса наступали бы в центре и на левом фланге.
Я намеревался основной удар нанести своим правым флангом и, прорвав довольно слабый в это время фронт русских на данном участке, двигаться вдоль московского шоссе по направлению на Спас-Деменск и Вязьму, способствуя тем самым продвижению группы Гота, а затем развивать наступление на Москву. Увлеченный этими своими планами, я категорически воспротивился выполнить требование ОКХ, полученное мною 6 августа, которое заключалось в том, чтобы направить свои танковые дивизии для наступления на Рогачев, расположенный у Днепра, далеко позади занимаемой мною линии фронта....
...До настоящего времени (до 11 августа — А. Е.) все мероприятия, осуществленные моей танковой группой, исходили из нашего представления о том, что как командование группы армий, так и ОКХ считают наступление на Москву наиболее решающей операцией. Я все еще надеялся на то, что, несмотря «а результаты совещания в Борисове 4 августа, Гитлер в конце концов всё же согласится с этим, как мне казалось, наиболее разумным планом».
И в дальнейшем до последней декады августа немецко-фашистские генералы пытались склонить Гитлера продолжить осуществление плана по захвату Москвы, подготавливая для этого необходимые условия, в частности, обеспечив правый фланг своей группировки, предназначенный для наступления на Москву, в районе Брянска. Этим и можно объяснить упорство, с которым гудериановские войска наседали на Почеп, Стародуб, Трубчевск.
Если бы эти войска добились здесь тогда ощутимых успехов, то доклад Гудериана Гитлеру 23 августа о необходимости наступать не на Украину, а на Москву, возможно, имел бы у фюрера успех.
И в дальнейшем, наступая на Конотоп и Ромны, Гудериан все время оглядывался на север в надежде добиться там существенного успеха.
В тот период мы не могли иметь полных данных о планах противника. Поэтому наступление танковых войск Гудериана на юг в конце августа — начале сентября было воспринято нами прежде всего как маневр для удара во фланг Брянскому фронту.
Как известно, в образовавшийся прорыв между Брянским и Юго-Западным фронтами танковые и механизированные части Гудериана и войска 2-й армии противника нанесли удар на юг на широком фронте Чернигов — Конотоп и вышли в районе Прилуки, Лохвица, где и соединились с наступающей к северу от Днепра группой генерала Клейста. После этого Гудериан получил возможность возвратиться к выполнению своей первоначальной задачи — наступлению в направлениях Брянск — Орел — Тула — Москва.
За весь полуторамесячный напряженный период боевых действий войска Брянского фронта: солдаты, командиры, политработники — показали себя отважными воинами. Они нанесли значительное поражение танковой армии Гудериана и удержали свои оборонительные позиции в районе Трубчевска и на брянском направлении, проявив в боях исключительный героизм и самоотверженность.
Целеустремленная партийно-политическая работа дала свои плоды. Войска стойко дрались. Коммунисты цементировали ряды воинов. Личный состав политорганов дивизий, армий и фронта во главе с начальником политуправления тов. Пигурновым все время находился в войсках, показывая пример преданности Родине.