Воспоминания участников боев на Брянском фронте

Предыдущая Все воспоминания Следующая

Генерал-полковник Л. М. САНДАЛОВ
ПОД СТЕНАМИ ТУЛЫ
К исходу третьей недели октября зловещие черные тучи над нашей Родиной еще более сгустились. Пламя войны достигло ближних подступов к нашей столице. Войска Западного фронта, изнемогая в тяжелых оборонительных сражениях, вели кровопролитные бои за Волоколамск, Можайск, Нарофоминск и западнее Серпухова. В это же время на Украине обессиленные войска Юго-Западного фронта отчаянно дрались с немецко-фашистскими полчищами у Харькова и Белгорода. Из-за глубокого прорыва вражеских войск к Москве и Харькову на стыке Брянского и Юго-Западного фронтов образовался значительных размеров вытянутый к западу Льговский выступ. Чтобы избежать надвигавшегося окружения наших войск в районе Курска, спрямить фронт и создать за счет этого фронтовые резервы, Ставка разрешила командованию Брянского фронта отвести вышедшие из окружения армии на линию Богучарово, Ефремов, Верховье, Тим. На этой линии армии должны были организовывать оборону и в недельный срок восстановить соединения. Отвод армий решено было производить под прикрытием войск боевых участков, гвардейского корпуса и бывшей группы Ермакова.
Вступившему в командование 50-й армии генералу Ермакову была поставлена задача отвести армию на рубеж Богучарово, Плавск и прочно прикрыть подступы к Туле. Для непосредственной обороны города был создан Тульский боевой участок.
Генералу Крейзеру было приказано отвести войска армии на рубеж Ефремов, Верховье, организовать там оборону и одновременно в быстрых темпах восстановить армию. А генерал Городнянский перемещал свои и группы Ермакова войска по железной дороге, автомобильным и конным транспортом и пешком в район Щигры. Оттуда войска начали выходить для обороны рубежа Ливны, Тим. Штаб фронта, управление тыла и другие управления прилагали все усилия, чтобы, быстрее восстановить армии, укомплектовать их всем необходимым.
Вечером 22 октября, на десятый день пребывания фронтового управления в Щиграх, генерал Захаров решил провести совещание Военного совета фронта по оперативным вопросам, по типу совещаний, проводившихся прежде генералом Еременко. Совещание было многолюдным. Проводили его в самом большом зале средней школы, помещение которой занимал штаб фронта. Несмотря на грозную обстановку, в зале царило оживление, настроение у всех было приподнятое. И это так понятно. Ведь теперь, после полумесячного перерыва, командование и штаб фронта опять управляли не эфемерными, а настоящими армиями. Как и раньше, штаб фронта был непосредственно связан с армиями всеми видами связи. Участники совещания были проникнуты единой мыслью: пусть армии вышли из окружения очень слабыми, но мы способны поставить их на ноги и поставим!
Начальник разведки Кочетков перед совещанием получил достаточно широкую информацию о противнике в штабах вышедших из окружения армий и в 1-м особом гвардейском стрелковом корпусе.
— По всем данным, Гудериан начал стягивать свою армию к Мценску для удара на Тулу, — докладывал он, стоя перед картой. — Сегодня его усиленная 4-я танковая дивизия пыталась пробиться из Мценска на Тульское шоссе. Но гвардейцы опять отразили нападение вражеских частей и отбросили их за р. Зуша. Сегодня наша авиаразведка обнаружила сосредоточение северо-западнее Мценска еще одной танковой дивизии, а в Орле — мотодивизии.
По показаниям пленных, 47-й моторизованный корпус выдвигается с запада к Орлу, а 48-й моторизованный корпус подтягивается к Фатежу для удара на Курск.
В роли начальника оперативного отдела впервые выступал полковник М. В. Ивашечкин, назначенный на эту должность вместо Аргунова. Он детализировал процесс отвода армий на новые рубежи, говорил о включении в состав 50-й армии Ермакова 31-й кавалерийской дивизии, прибывшей из Козельска.
— Все мы считаем, что не сегодня, так завтра противник развернет наступление на Тулу, — задумавшись, произнес Захаров. — Создали там Тульский боевой участок, а войск в его составе нет. Прикажем Ермакову послать эту кавдивизию к Туле.
— Кавалерийская дивизия генерала Калмыкова в 13-й армии остановила на своем оборонительном рубеже части Гудериана, — Ивашечкин уловил скептическое отношение участников совещания к посылке в Тулу конницы.
— Надо послать в Тулу и 108-ю танковую дивизию, которую Рейтер привел в Белев, — предложил я.
— У командира дивизии полковника Иванова исправных танков в дивизии нет, — дал справку Рейтер.
— В Туле исправят, — возразил Захаров, ухватившись за мое предложение. — Зато Иванов на автомашинах быстро перебросит туда дивизию. Именно его и надо назначить начальником гарнизона Тулы. Какие там есть специальные войска? — задал вопрос Захаров.
—В Туле сосредоточились 447-й корпусной артполк и дивизион реактивной артиллерии М-13, — сообщил полковник Самсонов. — На станции Тула стоят два бронепоезда, один из них неисправный. Есть еще полк ПВО с новыми 85-миллиметровыми зенитками, но он подчинен Москве.
После совещания Военный совет фронта обратился в Ставку с просьбой усилить Тулу свежими войсками, в первую очередь противотанковой артиллерией и танковыми частями.
Противник не дал нам времени для выполнения намеченных задач. Утром 23 октября из района Мценска Гудериан повел наступление всеми дивизиями 24-го моторизованного корпуса. Наступление поддерживалось большим числом самолетов армейской авиации и авиацией группы армий «Центр». Главный удар наносила сосредоточенная северо-западнее Мценска 3-я танковая дивизия. Ей были переданы, как указывает Гудериан, и сохранившиеся в небольшом числе танки 4-й танковой дивизии.
К середине дня генерал Ермаков донес о тяжелых боях гвардейского корпуса в районе Мценска и об опасном положении, создавшемся для армии и Тулы.
Генерал Захаров ответил ему приказанием:
— Отводите как можно быстрее армию за р. Плаву и становитесь там в оборону. Непосредственно в Тулу направьте форсированным маршем одну - две стрелковые и одну кавалерийскую дивизии.
Поскольку проводная и радиосвязь штаба фронта с гвардейским корпусом прервалась, я послал туда на самолете одного из командиров оперативного отдела.
По-видимому, в тот день противник обнаружил начавшийся отвод войск фронта и решил боем проверить это. Создал две небольшие ударные группировки и неожиданным штурмом овладел на правом крыле фронта г. Белев, а на левом — г. Фатеж.
К вечеру 24 октября из района Мценска возвратился на самолете наш делегат. Плохие новости доложил он Захарову:
— Тяжесть удара противника легла в основном на плечи 6-й гвардейской стрелковой дивизии и 11-й танковой бригады. Главным образом они в течение двух суток сдерживают натиск в несколько раз превосходящих их сил противника. Нанесли им значительный урон в людях и боевой технике, особенно в танках. Но и сами понесли очень большие потери. Сегодня пал на поле боя командир танковой бригады подполковник В. А. Бондарь. В общем наши войска под Мценском поредели и едва ли продержатся до завтрашнего утра.
Захаров доложил о положении под Мценском в Ставку. Одновременно он просил ускорить выдвижение в Тулу резервов и разрешить для удобства управление войсками тульского направления переместить штаб фронта в Елец. Оттуда ответили, что свежие войска в Тулу направляются, перемещение КП санкционируют.
Утром 25 октября противнику ударом во фланг с северо-запада удалось прорвать оборону наших войск за р. Зуша и выбросить по шоссе на Тулу танки и моторизованные части. К сожалению, войска 50-й армии еще только вышли за р. Плава в районе Плавска и не успели как следует организовать оборону, К этому времени гвардейский корпус прекратил свое существование. Командир корпуса Лелюшенко уже командовал 5-й армией под Москвой. Комиссар корпуса К. Л. Сорокин получил назначение членом Военного совета 50-й армии. Некоторые части отведены на переформирование. 6-ю гвардейскую стрелковую дивизию с 11-й танковой бригадой приказано было включить в 50-ю армию.
На других направлениях в те дни войска фронта выполняли намеченные задачи. 3-я и 13-я армии отводили войска на тыловые рубежи и одновременно укомплектовывали свои соединения. Штаб фронта вечером 25: октября переехал по железной дороге из г. Щигры в Елец,;
: 25 и 26 октября войска 50-й армии мужественно отражали в районе Плавска беспрерывные атаки двух танковых и одной моторизованной дивизий армии Гудёриана. Все вражеские атаки поддерживались пикирующими бомбардировщиками. От огня нашей артиллерии, ударов пЬ-вражеским танкам истребительных противотанковых отрядов и от мин враг понес большой урон. На бёрегах р.- Плава безжизненно стояло свыше 40 чёрных обгоревших немецких танков. Для обороны Тулы генерал Ермаков направил форсированным маршем 154-ю, 290-Ю стрелковые и 31-ю кавалерийскую дивизии. К середине дня 26 октября Гудериан отказался от фронтальных атак на Плавек. А в ночь на 27 октября его танковые Дивизии обошли город с флангов и утром форсировали реку. С трудом сдерживая вражеские части, войска 50-й армий стали медленно, от рубежа к рубежу, отходить к Туле. Накануне: 108-я-танковая дивизия пришла в Тулу и стала в оборону на южной окраине города. Командир Дивизии полковник С. И. Иванов вступил в должность начальника гарнизона. К вечеру 28 октября танковая дивизия Гудериана достигла селения Писарево, в 30 км южнее Тулы. В то же время разведывательные группы левофлангового армейского корпуса танковой армии подошли к Одоеву. С утра 29 октября 3-я танковая дивизия завязала бои у Косой Горы с выброшенной туда из Плавска 154-и стрелковой и 31-й кавалерийской Дивизиями. Разведывательные группы наступающего справа 47-го моторизованного корпуса подходили к железной дороге Тула—Елец. В середине дня штаб 50-й армий без разрешения штаба фронта отошел от Тулы на 8 км к северо-востоку и потерял проволочную связь со штабом фронта и своими соединениями. Краткие радиограммы из армии не вносили штабу фронта ясности в обстановке.
В особо памятный для меня день, 30 октября, генерал Захаров и я были вызваны Москвой на переговорную узла связи штаба фронта в Ельце. От имени Ставки А. М. Василевский потребовал доложить обстановку под Тулой.
— Судя по отрывочным радиограммам, сегодня утром противник начал штурм Тулы, но истинной обстановки не знает ни штаб фронта, ни штаб 50-й армии, — откровенно признались мы.
После продолжительной паузы на телеграфной ленте слово за словом появляется следующее:
— По докладу секретаря Тульского обкома В. Г. Жаворонкова, противник прорвался к южной окраине Тулы. Генерал Ермаков со своим штабом армии отошел за город. В помощь войскам, удерживающим Тулу, выдвинуты в первую линию обороны рабочие части, войска НКВД и милиция. Немедленно вышлите в Тулу начальника штаба фронта с начальниками родов войск фронта для помощи в организации обороны Тулы. Ставка изыскивает дополнительные силы для усиления войск под Тулой.
— За оборону Тулы отвечаете головой, — предупредил в заключение разговора А. М. Василевский.
— Сейчас я вместе с членами Военного совета намечу, кого с вами послать в Тулу, — предупредил меня Захаров. — А затем собирайте группу и немедленно выезжайте железнодорожной летучкой или дрезиной. Вместо вас здесь останется полковник Ивашечкин, а за комиссара штаба фронта — заместитель Кузнецова, полковой комиссар Петров.
И вот через два-три часа я с группой из 15 человек выехал на дрезине из Ельца в Тулу. Со мной поехали комиссар штаба фронта полковой комиссар В. Н. Кузнецов, начальник автобронетанкового управления полковник Е. Е. Кабанов, заместитель начальника инженерных войск фронта А. И. Прошляков, заместитель начальника связи фронта полковник А. Н. Литвиненко, заместители командующих артиллерией и противовоздушной обороной фронта. Поезда от Ельца до Узловой уже не ходили. Вражеские диверсанты и прорвавшиеся разведывательные дозоры дивизий Гудериана в нескольких местах подорвали путь. Во время следования нам приходилось самим передвигать на станциях путевые стрелки. На ряде участков дрезину переносили с одного пути на другой на руках. На пути от Узловой до Тулы навстречу нам шли эшелоны с эвакуированным имуществом. В Тулу приехали вечером. На станции и в городе было совершенно темно. Светомаскировка соблюдалась безупречно. Нас встретил начальник гарнизона Тулы полковник С. И. Иванов — командир 108-й танковой дивизии. Он привез нас к себе и подробно ознакомил с обстановкой под Тулой.
— Вчера днем дивизии Гудериана овладели поселком Косая Гора и к вечеру передовыми частями подошли к окраине Тулы,— показал он по карте. — Южную и юго-западную окраины Тулы обороняли к тому времени лишь 260-я стрелковая и 108-я танковая дивизии. Надо сказать, что областной партийный комитет во главе с энергичным секретарем В. Г. Жаворонковым мобилизовали все население Тулы для организации обороны города. На окраинах города под руководством командования боевого участка возведен ряд оборонительных рубежей. Сам город, как вы увидите завтра, превращен в своеобразную крепость. Войска 50-й армии, предназначенные для обороны Тулы, подошли к городу только сегодня утром.
Надо признаться, что нам очень горько было слушать доклад Иванова о таком тяжелом положении под Тулой, ведь и мы в какой-то мере были повинны в этом.
— Решением городского комитета обороны, — продолжай начальник гарнизона, — вчера были переданы в состав Тульского боевого участка сформированный на днях Тульский рабочий полк, полк войск НКВД и отряд милиции. Вчера же вечером я поставил их на позиции. Вместе с подразделением 108-й танковой, а также 260-й и 290-й стрелковыми дивизиями они заняли подготовленный перед южной окраиной Тулы рубеж, перехватывающий въезды в город по Одоевскому, Орловскому и Воронежскому шоссе...
— А кто же и как поддерживал бои защитников Тулы? — спросил я.
— Позади наших дивизий и рабочего полка на борьбу с танками противника выставил свои 85-миллиметровые зенитные орудия зенитно-артиллерийский полк ПВО. Две батареи и часть зенитных пулеметов он оставил для противовоздушной обороны. Артиллерийская поддержка обороняющихся частей возложена на армейский артиллерийский полк и бронепоезд. Вот какие войска приняли на себя сегодня утром удар передовых танковых дивизий 2-й немецкой танковой армии.
— Если бы Гудериан знал, какие силы отражали штурм Тулы! — произнес я, обращаясь ко всей группе. — А где же посланные Ермаковым к Туле войска?
— Выброшенные к Туле войска 50-й армии вышли к южной окраине города и примкнули к флангам обороняющихся частей лишь к середине дня, — пояснил Иванов, показывая на карте.— С тех пор фронт стал сплошным. К середине дня рабочий полк был несколько потеснен, но на помощь подошли сначала стрелковый полк майора Зубкова, а затем 258-я стрелковая дивизия комбрига К. П. Трубникова. Все последующие вражеские атаки в тот день были отбиты. Войска Тульского боевого участка вместе с рабочим полком нанесли противнику большие потери, уничтожили много фашистских танков, но и у самих защитников Тулы много жертв.
— А кто командует боевым участком? — спросил я.
— В командование Тульским боевым участком вступил заместитель командующего 50-й армией генерал-майор Попов, — ответил Иванов. — По существу теперь он и начальник гарнизона Тулы, а я его заместитель.
— Как хорошо, что оборону Тулы возглавил такой опытный и способный командир, — обрадовался я и, обращаясь ко всей группе, пояснил: — Ведь мы с Василием Степановичем Поповым отлично знаем друг друга. Нам довелось вместе сражаться под Брестом в начале войны. Он был тогда командиром стрелкового корпуса, а я — начальником штаба 4-й армии. А затем вместе в составе этой армии отходили с боями от Буга до Днепра.
Тотчас же со всей группой я поехал к генералу Попову. В те дни он со штабом участка занимал домик Зареченского райкома партии Тулы.
— Опять вместе и опять против Гудериана, — такими словами встретил он меня.
— Но отступать дальше нельзя, — возразил я. — За Тулу мы отвечаем головой.
Рассказывая о событиях дня, генерал Попов отметил:
— В боях за Тулу огромную, пожалуй, решающую роль сыграл сегодня зенитно-артиллерийский полк полковника М. Т. Бондаренко. Орудия и батареи полка метко разили немецкие танки. Особенно отличился выставленный на Орловском шоссе заслон из двух зенитных орудий, подбивших 14 вражеских танков. Командир заслона лейтенант Г. М. Волнянский геройски погиб в бою. Всего за сегодняшний день зенитчики уничтожили более 50 танков.
— Завтра Гудериан, несомненно, будет наращивать удар на Тулу, и встретить его надо более организованно, чем сегодня,— подчеркнул я.
— В течение полуночи из отошедших в Тулу войск ставлю на позиции две стрелковые дивизии и один усиленный стрелковый полк, — ответил Попов. — Поставил на позиции два дивизиона «PC».
— Под утро в Тулу придет из Владимира эшелон 32-й танковой бригады, — обрадовал я Попова, который сразу стал прикидывать, как ее лучше использовать.
Штаб боевого участка имел проволочную связь со своими войсками и со штабом армии, а лично у Попова остался армейский телефон ВЧ для переговоров с командующим фронтом и Москвой. Поэтому я со своей группой обосновался при штабе участка. Связался по телефону с Захаровым, доложил о прибытии, об обстановке под Тулой и на всем участке 50-й армии. Информировал его, что левофланговая армия Западного фронта ведет тяжелые бои в районе Серпухова. Сказал, что утром ожидаем новый удар на Тулу и просим поддержать наши войска авиацией.
— Все ВВС фронта будут завтра брошены для ударов по немецко-фашистским войскам, наступающим на Тулу, — заверив меня Захаров. — А послезавтра оборону Тулы поддержит ударом по правофланговым войскам Гудериана из района Теплое 3-я армия.
Рано утром 31 октября я и генерал Попов выехали на южную окраину Тулы. После двухдневных дождей воздух опять стал морозным. Многочисленные лужи и ручейки подернулись льдом.
Сначала мы поехали на передовой артиллерийский наблюдательный пункт армейского гаубичного полка, оборудованный на колокольне церкви в южной части города. В стенах церкви зияло несколько пробоин от вражеских снарядов.
В стереотрубу я видел выдвигавшиеся со стороны Косой Горы к Туле немецкие танковые колонны. Генерал Попов показал участки обороны полков и дивизий. В прозрачном утреннем воздухе с колокольни хорошо просматривалось даже простым глазом выдвижение к Туле вражеских войск.
Но вот по ним начала бить наша тяжелая артиллерия.
— Наш брестский артполк полковника Маврина мстит Гудериану за Брест, — обратил мое внимание Попов.
Затем появилась наша фронтовая авиация и стала бомбить скопление вражеских войск. Противник продолжал наступление. Траншеи наших войск в это время оставались как бы безжизненными. Бойцы затаились и готовились к отражению атаки врага. Вражеский артиллерийский обстрел НП заставил нас покинуть его. По опыту я знал, что крепкие стены церкви не пробиваются снарядами среднего калибра. Тем не менее, находиться на содрогающейся под ударами снарядов колокольне невыносимо. Через несколько минут мы спустились вниз, а затем на машинах добрались до другого НП, оборудованного на здании старой тюрьмы. С большим трудом доехали мы туда, пробираясь через окраинные улицы города с глубокими рвами и баррикадами. Въезды в город ощетинились металлическими ежами. Здесь жители города вырыли несколько траншей, которые занимали теперь отошедшие к Туле войска.
Вскоре после переезда на новый НП мы увидели начало наиболее мощного в этот день танкового удара противника. Свернув с Орловского и Воронежского шоссе, вражеские танки в развернутом строю через поля и луга устремились на обороняющиеся войска. Почти на всех танках находились автоматчики, которые вблизи наших окопов спрыгивали с машин и шли вместе с танками в атаку. Атаке предшествовал сильный артиллерийский и минометный огонь. Однако самоотверженность и героизм наших бойцов и рабочих Тулы не дали вражеским войскам прорваться в город. На усиление частей, оборонявших город, был брошен прямо из эшелонов танковый батальон 32-й танковой бригады.
Зенитчики вновь своим огнем закрыли пути вражеским танкам в Тулу. В тот день мне удалось увидеть у Орловского шоссе стрельбу по танкам 85-миллиметровых зениток батареи лейтенанта Миловидова. Фашистские танки в страхе метались под огнем зенитных орудий и один за другим вспыхивали, как свечи. Немало танков уничтожили наши пехотинцы и бойцы-рабочие, вооруженные противотанковыми ружьями, гранатами и бутылками с горючей смесью.
Больше трех часов продолжался вражеский штурм. К атакующим танковым дивизиям присоединились пехотные дивизии. Л именно в этот момент генерал Попов дал сигнал для удара дивизионам «PC».
Надо сказать, что почти никто из нас еще не видел в действии этих новых реактивных минометов, которые позже стали называть «катюшами». Противник, конечно, ничего не знал о них. Хлынувший высоко через головы наших войск каскад ярких огненных мин, с грохотом разрывавшихся среди атакующих войск противника, буквально ошеломил их. Вражеская пехота в панике побежала назад, за ней стали отходить и танки.
Воспользовавшись наступившим относительным затишьем, я и Попов съездили в стрелковые дивизии генерал-майора К. П. Трубникова, генерал-майора Я. С. Фоканова, полковника Н. В. Рякина и полковника В. Д. Хохлова. Командиры доложили, что части дивизий успешно отразили вражеские атаки, но понесли значительные потери. Тем не менее, людей и вооружения теперь было больше, чем вчера.
— Подходят с прежних оборонительных рубежей, — пояснил Попов.
— Почти все командиры подразделений и красноармейцы жалуются на нехватку противотанковых ружей и гранат, — подчеркнул присоединившийся к нам член Военного совета армии К. Л. Сорокин. Константин Леонтьевич в бытность комиссаром 1-го гвардейского стрелкового корпуса во время боя находился обычно с группой политработников в частях, воодушевляя воинов на подвиги. Он перенес этот метод работы и в 50-ю армию. В дивизиях мы встретили также начальника оперотдела штаба армии, энергичного подполковника Е. И. Почема, который с группой офицеров помогал частям организовать отпор врагу. После посещения дивизий мы поехали в тульский кремль. Там сосредоточилась выгрузившаяся из эшелонов 32-я танковая бригада. Половина танков оказалась устаревшей марки «БТ», остальные машины были новые, но с 20-миллиметровой пушкой. Попов сокрушенно вздохнул.
— Батальон, который выгрузился ночью и утром был сразу брошен в бой, укомплектован средними танками, — доложил командир бригады полковник И. И. Ющук.
– Что же вы прислали для борьбы с танковыми дивизиями Гудериана такие танки? — укоризненно обратился Попов к осматривающему танки начальнику автобронетанкового управления фронта полковнику Е. Е. Кабанову.
— По-видимому, более мощные танки нужнее под Москвой, — возразил он.
— Поставим бригаду у въезда в Тулу по Орловскому шоссе, и будет она подвижным резервом, — решил Попов.
— Пусть она стоит за дивизией Фоканова и проложит маршруты ко всем улицам южной окраины, — дополнил я.
На том и порешили.
Поздно вечером стала собираться моя группа. Первым явился полковник А. И. Прошляков, заместитель начальника инженерных войск фронта, будущий маршал инженерных войск.
— Выполненные работы по подготовке города к обороне и уличным боям грандиозны, — рассказывал он, демонстрируя схему оборонительных сооружений под Тулой и в самом городе.—Под общим руководством армейского инженера полковника С. Ф. Чепурова и его штаба саперные части армии, тыловые учреждения, обороняющиеся войска, добровольческие отряды туляков-патриотов построили на всех улицах большое число опорных пунктов. Построены они в прочных строениях, главным образом в полуподвальных этажах, с оборудованными для стрельбы из пулеметов и мелкокалиберных пушек амбразурами. Недостаток мин принудил сооружать на окраинных улицах особые подвижные шлагбаумы с прикрепленными к ним минами. Шлагбаумы можно быстро передвигать для перекрытия соседних улиц. На некоторых улицах возведены противотанковые препятствия в виде многоярусных штабелей из ваты. Все мосты на дорогах и перекрестках заминированы. Ожидаем прибытия из фронтового склада грузовиков с противотанковыми минами.
Вторым пришел комиссар штаба фронта полковой комиссар В. Н. Кузнецов. Он побывал во многих частях. Бойцы, по его словам, держатся стойко, но для борьбы с танками у них есть лишь гранаты да бутылки с горючей смесью.
— Во время минометного залпа я пробрался в рабочий полк, — рассказывал Кузнецов. — Полк обороняет участок у Орловского шоссе перед поселком Красный Перекоп. Полком командует капитан Анатолий Петрович Горшков. В полку свыше 600 человек. Большинство бойцов — коммунисты и комсомольцы. Дерутся геройски, беззаветно. Много уничтожили фашистов и танков, но потеряли много людей. Вчера геройски пал в бою комиссар полка Григорий Антонович Агеев. Сложили свои головы начальник конной разведки полка Садовников и командир взвода работник строймонтажтреста № 1 Гудков. Нехорошо, что многие в полку легко одеты и в ботинках.
— Надо завтра ночью перевести полк на другой более спокойный участок, где люди смогут поочередно обогреваться в помещениях, — обратился я к Попову.
В это время к нам зашли секретарь Тульского обкома партии В. Г. Жаворонков и председатель облисполкома Н. И. Чмутов. Это была моя первая встреча с ними.
Попов показал им на карте положение войск, рассказал о боях за день и о том, что предпринимается для усиления обороны.
— Надо ожидать завтра более сильного удара, — сказал он в заключение.
— Сегодня вы видели, как коммунисты, комсомольцы, да и все жители Тулы подготовили для обороны свой город и как обороняют его, — обратился ко мне Жаворонков. — Чем, по-вашему, мы еще можем помочь войскам?
— Хотелось, чтобы вы организовали на тульских заводах ремонт танков, автомашин и оружия, — высказал я просьбу сопровождавших меня начальников родов войск фронта.
Жаворонков пообещал организовать ремонтные бригады на заводах, оборудование которых эвакуировано было неполностью.
Ночью я доложил о тяжелом положении под Тулой А. М. Василевскому.
— На других участках обороны столицы тоже угрожающая обстановка, — огорченно поведал он мне. — Но все же Ставка направила одну дивизию, идущую к Москве, в Тулу.
1 ноября под Тулой еще громче, чем накануне, гремели пушки, еще мощнее рокотали залпы реактивных минометов. Гудериан бросил на штурм города основные силы своей армии. Несколько раз в течение дня возобновлялись атаки немецких танковых и пехотных дивизий. Но снова и снова с большими потерями откатывались они назад, оставляя на поле боя десятку горящих танков. В этот день зенитчики уничтожили вражеских танков в два раза больше, чём накануне. Заметно усилила оборонявшиеся части танковая бригада И. И. Ющука.
Сил для захвата Тулы врагу не хватало.
Большую роль в отвлечении войск Гудериана от Тулы сыграл контрудар армии генерала Крейзера, нанесенный 2 ноября из района Теплое — по правофланговым войскам танковой армии. Гудериан об этом контрударе пишет так:
«Ввиду невозможности взять Тулу с фронта генерал Гейер предложил обойти город с востока. Я согласился с этим предложением и приказал ему наступать в направлении на Дедилово...». 1 ноября часть сил 24-го моторизованного корпуса была повернута Гудерианом на Дедилово. А когда туда же был направлен и его правофланговый армейский корпус, случилось, по его словам, следующее: «Когда авангард 53-го армейского корпуса приблизился 2 ноября к населенному пункту Теплое, он неожиданно натолкнулся на противника. Это была крупная русская группировка, состоявшая из двух кавалерийских дивизий, пяти стрелковых дивизий и одной танковой бригады, продвигавшихся вдоль шоссе Ефремов, Тула и, очевидно, имевшая задачу атаковать в тыл и фланг соединения 24-го танкового корпуса в районе Тулы... С 3 по 13 ноября в районе Теплое развернулись бои, в результате которых 53-му армейскому корпусу, поддержанному танковой бригадой Эбербаха (4-я танковая дивизия — Л. С), удалось отбросить противника обратно к Ефремову...».
Но Гудериану не хотелось расставаться с мыслью захвата Тулы в лоб. И он решил осуществить такой авантюрный план. В-ночь на 2 ноября он бросил свою головную дивизию в «психическую» танковую атаку на Тулу. Несколько десятков танков с пьяными, как мы узнали позже, экипажами, ведя беспорядочную стрельбу, ринулись по Орловскому шоссе в город. Наши войска подпустили танки к окопам. Зенитчики ослепили их прожекторами, а потом расстреляли из зенитных орудий. Много немецких танков было уничтожено, а оставшиеся бросились врассыпную назад. В течение нескольких суток враг залечивал раны и позже позволял себе атаковать наши позиции под Тулой лишь небольшими силами по маловажным объектам.
2 ноября в Тулу приехал начальник автобронетанкового управления Красной Армии генерал-полковник Я. Н. Федоренко, мой близкий товарищ, с которым мы учились в одной группе в Академии имени М. В. Фрунзе. Остановился он у меня.
— Я теперь являюсь заместителем наркома обороны и по поручению Сталина проверяю состояние танковых частей в войсках московского направления, — пояснил он мне и Попову цель своей поездки.
— Был со своей группой в Подольске, Серпухове и вот заехал в Тулу. Смотрим, какие танковые соединения можно восстановить, и тогда сразу направляем им на укомплектование танки. Безнадежные, поредевшие танковые бригады расформировываем. Так решили поступить с 11-й танковой бригадой 50-й
армии, вместо которой мы прислали в Тулу бригаду полковника Ющука. А вот 108-ю танковую дивизию будем восстанавливать.
— Тогда шлите нам скорее танки в Тулу, — попросил я Федоренко.
— Дней через десять получите, — обещал он. — В Туле мы изыскиваем также возможности для капитального ремонта танков или хотя бы танкового вооружения.
— В 3-ю и 13-ю армии также поедете? — спросил я.
— Они не на московском направлении и восстанавливать их будем во вторую очередь, — ответил Федоренко. Во время завтрака Яков Николаевич по нашей просьбе передал нам некоторые новости. Войска Западного фронта восстановили утраченную боеспособность. В быстрых темпах формируются новые соединения, в том числе и танковые. На усиление обороны столицы во второй половине октября направлено 14 стрелковых дивизий, 16 вновь сформированных танковых бригад и более 40 артиллерийских полков. Танковые соединения московского направления танками пополнены, Западному фронту передано значительное число новых танковых частей. Много соединений и частей создано из добровольцев — патриотов Москвы и Московской области.
— А окраины Москвы и сам город, наверное, укрепляются для обороны в особенно широких масштабах? — спросил Попов.
— Я видел сегодня оборонительные сооружения под Тулой и в городе, — ответил Федоренко. — Работа проведена огромная и сделано многое. Но это, конечно, значительно меньше, чем в Москве. Более полумиллиона человек работали на строительстве оборонительных сооружений в городе. Свыше 300 тысяч москвичей вступило в войска противовоздушной обороны. Верховное Командование, войска Западного фронта и москвичи полны уверенности, что под Москвой противник найдет свою погибель.
Надо признаться, что информация Федоренко заметно подняла наше настроение. Этому способствовало и то, что в районе Тулы интенсивно разгружались эшелоны 413-й стрелковой дивизии, сформированной на Дальнем Востоке.
— В дивизии более 10 тысяч человек, — восторгались командиры, встречавшие эшелоны. — А как вооружена, сколько у нее артиллерии, противотанковых ружей, пулеметов! Бойцы в основном сибиряки, одеты отлично, выправка парадная.
3 ноября один полк дивизии занял оборону у южной окраины Тулы. Стала на позиции дивизионная артиллерия. Вот когда с облегчением вздохнули руководители обороны Тулы и все ее защитники.
А 4 ноября, когда дивизия заканчивала сосредоточение, мы приняли решение нанести на другой день контрудар по вражеским войскам, отбросить их от Тулы. Дивизия усиливается 32-й танковой бригадой. Горячее участие в подготовке атаки против немецко-фашистских войск принял В. Г. Жаворонков. В те дни я часто встречался с ним и Н. И. Чмутовым и по-настоящему оценил этих энергичных, инициативных руководителей области. По их предложению в состав атакующих войск был включен и рабочий полк.
Во второй половине 4 ноября наши войска тщательно готовились для предстоящей атаки. Погода стояла ясная. Земля была скована первым льдом. Я пробрался на НП 413-й дивизии. Командир дивизии генерал-майор А. Д. Терешков уточнял с командирами частей план атаки на завтра. Невысокого роста, заметно прихрамывающий на одну ногу, он быстро переходил по траншеям из одного полка в другой. Незаурядные способности в руководстве боями и храбрость Алексея Дмитриевича уже были отмечены правительством: он стал Героем Советского Союза. Атаку дивизии Терешков подготовил отлично. 5 ноября доблестные воины дальневосточной дивизии вместе с танкистами под командованием Ющука и рабочим полком неожиданным ударом отбросили немецко-фашистские войска от южной окраины Тулы.
— Вот теперь зенитно-артиллерийский полк ПВО можно будет отпустить из Тулы, — предложил мне Попов.
Я согласился. Дело в том, что начиная с 31 октября командующий ПВО генерал М. С. Громадин настаивал на перемещении полка ПВО из Тулы в Серпухов. А мы день ото дня откладывали уход полка из Тулы. И 4 ноября на мое и Попова имя пришла из Москвы телеграмма, подписанная Шапошниковым:
— За задержку полка ПВО в Туле объявляю выговор.
— Ермаков хочет 108-ю танковую дивизию вывести в резерв, восстановить ее, — напомнил я Попову. — Пусть Иванов отводит дивизию из первой пинии, а свои обязанности по гарнизону передает командиру 32-й танковой бригады Ющуку.
С 6 ноября, в канун праздника Октябрьской революции, противник, отчаявшись овладеть Тулой с фронта, перенес атаки на фланги. Артиллерийская канонада у Тулы заметно стихла. В тот день утром в Тулу приехал командарм Ермаков и предложил мне переехать к нему в штаб армии.
— Под Тулой становится спокойнее, число войск противника под городом уменьшилось, а на флангах армии, наоборот, положение обостряется, — убеждал он меня. — Надо принять решение об усилении флангов, о перегруппировке войск армии.
— Чтобы противник не снимал войска из-под Тулы и не перебрасывал их на другие направления, командование боевого участка, как вы знаете, готовит на второй день праздника новый удар на Косую Гору, — возразил я. — В ударе примут участие дивизии Терешкова, Рякина и Хохлова, а также танковая бригада Ющука, — доложил Ермакову Попов, показывая по карте.
Из штаба участка мы приехали на южную окраину Тулы и там, на местности, уточнили задачи войск. В тот день стояла ясная погода, был небольшой мороз. Во второй половине 6 ноября, не заезжая в штаб боевого участка, я, В. Н. Кузнецов, Е. Е. Кабанов, А. Н. Ермаков поехали по шоссе на Венев, в Медвенку, в штаб 50-й армии...
На КП 50-й армии мы обосновались у Ермакова. К нему пришли также К. Л. Сорокин и Н. Е. Аргунов. После принятия решения об усилении войск на флангах армии мы рассмотрели проект обращения к войскам армии в день 24-й годовщины Великой Октябрьской революции. Затем по радио слушали торжественное заседание Московского Совета и доклад на нем И. В. Сталина. А утром 7 ноября мы опять сидели вокруг радиоприемника: слушали парад на Красной площади и историческую речь И. В. Сталина...
Затем мы возвратились в Тулу, к Попову.
8 ноября внезапным ударом войск Тульского боевого участка противник был отброшен к Косой Горе. Несколько населенных пунктов под Тулой были отвоеваны нашими войсками. Гудериан отметил в своих воспоминаниях: «8 ноября 24-й танковый корпус отражал атаки противника из Тулы».
До середины ноября противник несколько раз пытался обойти Тулу с флангов, через Дедилово и Суходол, и окружить гарнизон Тулы, но безуспешно. Фланговые войска 50-й армии были усилены своевременно и дали врагу достойный отпор. Не велики успехи у врага были также под городами Ефремов и Елец, на участках 3-й и 13-й армий Брянского фронта.
Да и на всем фронте войск московского направления — на линии Осташков, Селижарово, Калинин, Волоколамск, Нарофоминск, Тула, Ефремов, Тим — противник к началу ноября был остановлен.
Наступление фашистских полчищ на Москву разбилось о величайшую стойкость и выдержку, массовый героизм воинов Красной Армии и советского народа, руководимых нашей Коммунистической партией...
13 ноября 50-я армия «в целях объединения усилий по обороне Москвы» была передана решением Ставки из Брянского в Западный фронт. На другой день мы тепло распрощались с командованием 50-й армии и Тульского боевого участка, а также с партийными и советскими руководителями Тулы. А вечером наша группа опять на дрезине поехала в Елец, в штаб Брянского фронта.
Немецкое командование подвело к Туле к середине ноября новые войска и сильными ударами на флангах продолжало попытки окружить Тулу. Тяжелые кровопролитные бои пришлось вынести войскам 50-й армии, в командование которой 22 ноября вступил генерал-лейтенант И. В. Болдин. Он блестяще справился с нелегкой задачей по руководству обороной Тулы. Враг не добился успеха. О непробиваемые стены города оружейников разбилась броня гудериановских полчищ. Рассерженный Гитлер отстранил своего любимца от командования танковой армией.
Как только я возвратился в Елец и доложил Захарову о передаче Западному фронту 50-й армии, он ошеломил меня следующим сообщением:
— Брянский фронт свое существование прекращает...
Генерал Г. Ф. Захаров через день после моего возвращения уехал в Москву и был назначен заместителем командующего Западным фронтом. А я остался для передачи войск и штаба фронта.

Из книги "На Московском направлении". М., изд-во "Наука", 1970

Предыдущая Все воспоминания Следующая

Разработка сайта: Информационно-аналитическое управление 2006–2024